Экс-глава СБУ считает, что в Украине нужно создать боевой антитеррористический центр для предотвращения терактов на мирной территории
США, похоже, решили сделать Украине подарок к Новому году. Сначала в Госдепе заявили, что выдали нескольким американским компаниям экспортную лицензию на продажу легкого летального оружия Украине: снайперских винтовок, патронов и комплектующих к ним. На очереди, по информации некоторых американских СМИ, одобрение Трампом плана продажи противотанковых ракетных комплексов, в том числе и «Джавелинов». Мол, в ближайшее время президент направит такую инициативу в Конгресс, у которого будет месяц на ее рассмотрение.
Но, по словам источников «Сегодня» в украинских дипкругах, даже если США и разрешат поставку «Джавелинов», оплатить их Украина должна будет из собственного кармана. Да и произойдет это не раньше президентских выборов в России, которые пройдут 18 марта 2018 года, так как в высоких американских кабинетах бытует мысль, что после выборов Путин может смягчить свою политику и с ним будет легче договориться по Донбассу и Крыму. Официальный Киев это мнение категорически не разделяет. Именно поэтому с 1 января мы вводим биометрический контроль для въезда россиян по предварительной регистрации. Необходимой техникой для считывания биометрики уже оборудованы 157 пунктов пропуска. Хотя, некоторые украинские политики поддерживают полный разрыв дипотношений с Россией, как в свое время сделала Грузия, и введение военного положения.
От Украины, по словам главы движения «Справедливость» и бывшего главы Службы безопасности Украины Валентина Наливайченко, в Вашингтоне ждут проведения реформ и более решительной борьбы с коррупцией. От этого и будут зависеть объемы американской помощи Украине. В интервью «Сегодня» Валентин Наливайченко оценил шансы предоставления Украине американских ПТРК, рассказал, как бороться с терроризмом в тылу и наладить работу контрразведки.
— Кстати, записываем с Вами интервью в день 100-летия украинской дипломатической службы.
— Действительно в 1917-18 гг. была основана дипломатическая служба Украины. Тогда это было генеральное секретарство иностранных дел. Первая моя дипломатическая командировка была в Хельсинки (Финляндия). Так вот, там в 1918 году работало первое украинское посольство. Более того, мы разыскали дипломатические документы того времени, составленные на финском языке. Уровень украинской дипломатии уже тогда был высоким – раз дипломаты работали на финском.
А реально возрождал украинскую дипломатию в 90-х годах прошлого века первый министр иностранных дел независимой Украины Анатолий Зленко (был министром в 1990-94 гг., и в 2000-2003 гг. – Авт.). Для консульской службы, которую я имел честь возрождать, это был Виктор Андреевич Кирик. Для меня, человека, который 12 лет проработал в украинской дипломатии, они люди символы целой дипломатической эпохи.
— Ну и, наверное, Геннадий Удовенко…
— Да, я со всеми министрами успел поработать, кроме, возможно, последних двух. Но глыбы, да, – это Зленко, Удовенко, Тарасюк, Грищенко, Огрызко… И все они патриоты и одновременно профессионалы. Я помню настроения в украинском МИДе в 2000-х – мы всегда держали линию национальных интересов. К примеру, в консульской службе мы – жестко стояли на том, что в Крыму российское консульство нельзя открывать и разрешение на Симферополь не давали. Это потом уже президенты переламывали через колено украинскую дипломатию.
— О дипломатии и нацбезопасности: с 1 января мы переходим на биометрический контроль въезда в Украину россиян по предварительной регистрации. Этот шаг уже перезрел. Но может все-таки стоит пойти на кардинальный шаг – разорвать дипотношения с РФ?
— Биометрический, усиленный контроль и обработку данных на украинских границах нужно было вводить еще в начале 2014 года. Я настаивал на этом, когда парламент назначал меня главой СБУ. Опять-таки, еще в 2003 году, когда я руководил консульской службой, мы разработали стандарты, заказали принтеры, выпустили первые чипы, чтобы уже в 2005-м Украина перешла на биометрические паспорта. Вдумайтесь, сколько времени потеряно. На самом деле шаг по введению биометрического контроля въезда иностранцев и усиленного пограничного контроля давно перезрел. Но необходимо также выйти из тех соглашений с агрессором, которые позволяют зарабатывать на нас, в том числе следует окончательно остановить торговлю с временно оккупированными территориями. Сразу же в 2014 году как глава СБУ я был единственным, кто разорвал все межведомственные соглашения с российскими спецслужбами, пока другие ведомства выжидали год-два-три…
— Так полный разрыв дипотношений Вы поддерживаете?
— Против Украины ведется военная агрессия. Нужно поступить честно: признать территории временно оккупированными, там должно быть введено специальное и, если нужно, военное положение и дипотношения со страной-агрессором должны быть разорваны.
— А что делать с 3 миллионами украинских «заробитчан» в России?
— Украинское правительство должно сделать все возможное, чтобы работа и зарплата были у нас в стране, чтобы люди не выезжали в ту же Россию в поисках лучшей жизни. Возьмите Польшу – там работает более миллиона украинцев. В Беларуси более 200 тыс. – переселенцев из временно оккупированных территорий Донецкой и Луганской областей. Наши люди уезжают потому, что в Украине для переселенцев, для людей, которые были вынуждены оставить города в Донецкой и Луганской областях, ничего не сделано, чтобы их разместить, дать работу, обеспечить детей бесплатной учебой и медициной… Так нельзя.
— Но даже разрыв дипотношений – пиар и политика. Это ничего не даст, пока на Донбассе 426 км неконтролируемого участка границы, через который проходят оружие, боевики и террористы.
— Защищать своих граждан необходимо системно и твёрдо: в 2014 более 7 тыс. лицам был запрещен въезд в Украину. Это важный шаг, но этого недостаточно. Второй шаг – с началом российской агрессии необходимо ввести усиленный биометрический контроль по всей границе Украины. Почему я так говорю? Это европейская практика. Украинцы выбороли безвиз с ЕС. Нам можно и нужно применить шенгенские стандарты на собственной границе: отпечатки пальцев, фото, базы данных… Даже, если вы не видите, что вас фотографируют, не думайте, что этого нет. Вас фотографируют не для альбома, а происходит идентификация по ключевым показателям, и сразу вас «прогоняют» по базам Европола, Интерпола, причастности/непричастности к терроризму и т.д. И вы еще стоите, общаетесь с пограничником, а о вас уже все знают. То есть, если на границе появился правонарушитель или преступник, о нем уже известно.
— Это действительно поможет в борьбе с агентами ФСБ РФ?
— Не только. Это поможет лучше контролировать границу. Более того, по шенгенским стандартам должна быть создана база данных – единый сервер, куда стекается вся информация. А не так, как сейчас, когда правоохранительные ведомства друг с другом конкурируют. Ни в одной цивилизованной стране такого нет – никто не тратит бюджет на десяток органов по борьбе с коррупцией. Тратят на один. Так должно быть и у нас: на один сервер должна заходить «биометрическая» информация, обрабатываться и создаваться единая база данных, необходимая для эффективного обеспечения безопасности граждан.
— А Саакашвили агент Кремля?
— Конечно нет. Любое обвинение должно иметь объективные подтверждения, неопровержимые доказательства. У нас в последнее время стало «модно» разбрасываться обвинениями в шпионаже, агентурной работе на Москву. Те, кто это делает, манипулируют и прикрывают собственную некомпетентность.
— Вы считаете себя политическим соратником Саакашвили?
— Мы представляем разные политические силы. Но когда речь идет о несправедливости, о политическом преследовании, я всегда готов подставить плечо и протянуть руку помощи.
Как, кстати, сделал это еще перед своим уходом с должности главы СБУ в июне 2015 года, когда Михаил занял должность главы Одесской облгосадминистрации. Не меняюсь в принципиальных вещах.
— После громкого задержания переводчика Гройсмана по подозрению в шпионаже в пользу РФ, стало понятно, что рука Москвы таки везде. Как думаете, много еще агентов Кремля и ФСБ в высоких украинских кабинетах?
— Именно поэтому очень важно выявлять реальных агентов, как мы это делали в 2014 – первой половине 2015 года, а не прибегать к политическим заявлениям и разбрасываться обвинениями. Так работала в мою бытность возрожденная контрразведка. Мы выявляли, задерживали, арестовывали и прекратили деятельность десятков чиновников, особенно в Минобороны и других органах власти, в том числе и в самой СБУ.
Вы говорите, что наша СБУ должна стать настоящим контрразведывательным органом. Но, по-моему, до этого еще очень далеко, вспоминая, как летом в Киеве подорвали полковника разведки Шаповала.
— Система нацбезопасности развалена. И произошло это за последние год-полтора. Погиб один из руководителей военной разведки, убиты журналист Павел Шеремет, активистка Амина Окуева… Убийства не только не предотвращены, но и не раскрыты. Это все очень тревожные сигналы – если не принять действенных мер, дальнейшие последствия могут быть еще более серьёзными.
— То есть, это все «благодаря» работе российских спецслужб в тылу?
— Во-первых, как я уже сказал, не выстроена система нацбезопасности. Во-вторых, это или диверсионные группы, или криминалитет. Сейчас нужно отработать действенный антитеррористический режим – создать отдельный антитеррористический орган. Ни СБУ, ни другие правоохранительные органы не предотвратили теракты и убийства. Поэтому еще в 2015 году, когда работал в СБУ, я предложил президенту законопроект о создании боевого антитеррористического центра. Что значит боевой? Это обученные и натренированные спецподразделения, которые уже работают в закрытом режиме с 2014 года. Также нужно отдать этому боевому центру по всей стране агентурные, оперативные, розыскные и технические возможности для борьбы с терроризмом. Объединить силы и средства в один боевой кулак.
— Буквально пару дней назад я вернулась из Турции, где действует чрезвычайное положение после неудачной попытки госпереворота и серии терактов. На улицах много патрулей, военных с автоматами, рамок металлодетекторов и никто не жалуется.
— Поэтому мы с вами говорим о едином боевом антитеррористическом центре, который должен получить права патрулирования, видеонаблюдения, как в европейских странах, и в Турции в том числе, и необходимо предоставить современные технические средства, которые сейчас не буду рассекречивать, организовать оперативную и антидиверсионную работу на всей территории страны. Нельзя допускать того, чтобы взрывали гранаты, как на День независимости, как только ушла президентская охрана, тут же подорвали гранату прямо в центре Киева. Ранее такие случаи удавалось предотвращать.
— За два года своей работы НАБУ так и не показало результатов: они открывают уголовные дела, громко ловят коррупционеров, а дела разваливаются в судах.
— Необходим независимый антикоррупционный суд с прозрачными процедурами отбора молодых украинских юристов на должности судей. В конкурсную комиссию по отбору судей – пожалуйста, можете привлекать иностранных специалистов. Без антикоррупционного суда эффективность НАБУ на самом деле небольшая. Неправда, что нет антикоррупционных судов в других странах. В Болгарии такой суд создан, и не так давно.
— Зато у нас создали еще одно антикоррупционное ведомство – ГБР, в штате аж три человека. ГБР будет заниматься топ-коррупцией в рядах судей, силовиков и даже президент подпадает под их подследственность. Но все это станет возможным, когда у них будут люди, офис и что самое главное – бюджет. Что прогнозируете, когда ГБР заработает?
— Могу вам сказать, до какого времени оно не заработает. До следующей осени ГБР точно не будет. А сейчас ГПУ как в цирке жонглирует со сменой подследственности, когда по закону сами не имеют права расследовать (с 20 ноября дела, которые подпадают под подседственность ГБР, ГПУ уже не имеет права расследовать – Авт.), перебрасывают дела на СБУ и МВД. Главное, что ГБР должно было давно перебрать функции досудебного следствия, которые раньше были у ГПУ. Какие именно функции следствия должны были отойти ГБР еще 3,5 года назад? По всем чиновникам, криминалитету и судьям. ГПУ должна быть лишена функции досудебного следствия и прокуроры, наконец, должны начать выполнять три ключевые функции: представление гособвинения в судах, защиту интересов граждан и надзор за законностью деятельности пенитенциарных, оперативно-розыскных, включая спецслужбы, и следственных органов. Подчеркиваю, надзор за законностью именно там, чтобы не было пыток, фейковых дел и фальсификации, взяточничества при расследовании.
— Как часто Вы бываете в Штатах?
— Последний раз был месяц назад, а в целом за этот год был трижды. Первый раз в январе, когда работал с переходной администрацией президента Трампа. Для меня было очень важно подтвердить доказательства российской агрессии, когда новая администрация только заходила в Белый дом, и опровергнуть лживую информацию о том, что Трамп предаст Украину, что уже все пропало, что о Крыме можно забыть… Вспомните, что творилось год назад в украинском информпространстве, только на этом и спекулировали.
— С кем Вы там работаете, общаетесь и встречаетесь?
— Общаемся с представителями Республиканской и Демократической партий, с их представителями в Конгрессе и Сенате. К примеру, во время последней поездки месяц назад мне было очень приятно, что конгрессмен-демократ Марси Каптур поддерживает Украину и украинцев, нашу диаспору в США и в Канаде. Но еще больше меня поразило, что она поддерживает адресные гуманитарные проекты в Украине. Один из них «Зерно надежды», нацеленный на поддержку украинских женщин на селе.
— А за какие деньги Вы туда ездите?
— За свои. Последние два года, как ушел из власти, работаю консультантом в инвестиционной кампании, штаб-квартира которой в Нью-Йорке. Поэтому мне немного легче, могу сочетать работу и поездки.
— Просто за последний год в Вашингтоне «высаживались» целые десанты молодых перспективных украинских политиков…
— Вы правы, в Вашингтоне их называют так же – десант. В Конгрессе и Сенате уже прямо говорят, чтобы заканчивали этот туризм в Вашингтон, чтобы не ездили ради: «Вот вы нас примите нам нужно сфотографироваться…». США сейчас заняты расследованиями и противодействиям российскому влиянию. Президент Трамп предпринял жесткие шаги по противодействию российским спецслужбам. То, что ни один президент до него не делал, он сделал. Трамп закрыл российское генконсульство. Помните, я в самом начале говорил о генконсульстве в Симферополе? Я как дипломат считаю, что это круто. А почему закрыли именно в Сан-Франциско, знаете? Там Силиконовая долина, там оптические кабели, там американские университеты, там самые большие секреты США в двух сферах – обороны и IT.
— На днях Госдеп подтвердил, что выдал некоторым американским компаниям экспортную лицензию на продажу Украине легкого летального оружия. Но, как удалось выяснить, такие экспортные лицензии выдавались и ранее, и, к примеру, еще в 2014-м «Укринмаш» подписала контакт с Barrett на поставки оружия СБУ и Нацгвардии. Так в чем тогда новость?
— В 2014-м я лично приложил много усилий, чтобы договориться с американскими партнерами о возобновлении сотрудничества и поддержке новой украинской контрразведки и антитеррористических сил. С марта 2014 года нам и Украине нужно было вооружать новые антитеррористические подразделения, которые мы создавали. Напомню: все оружие, в особенности то, которое было приобретено на Евро-2012 для антитеррористических подразделений, предатели Украины во время Революции Достоинства вывезли в Симферополь и на временно оккупированные территории.
— В пятницу ABC News ссылаясь на источники в Госдепе сообщило, что в ближайшее время Трамп представит план предоставления Украине именно ПТРК.
Украине необходимо серьезное оборонительное оружие. Грузия, к примеру, уже получила от США не только лицензию на легкое вооружение, но и разрешение на поставку противотанковых ракетных комплексов. Да, за свой счет, но у нас даже этого нет. Мне бы очень хотелось, чтобы Украина тоже получила от США серьезную военную поддержку в виде современных противотанковых ракетных комплексов, а не только согласие на продажу стрелкового оружия, о чем мы договорились еще в 2014 году.
Многое зависит сегодня от украинской власти – эффективности ее борьбы с коррупцией и умения отстаивать национальные интересы. А с этим пока не складывается. Ведь помогают, прежде всего, успешным и ответственным.